Сегодня гость нашей рубрики Павел Креков – заместитель губернатора Свердловской области
От учителя до чиновника высокого ранга – дистанция огромного размера. Что-то от школьного учителя ещё осталось?
Я очень на это надеюсь. Когда мужчина приходит в школу, это вызывает некий ажиотаж. Когда пришёл в школу в 87-м году, хорошо помню реакцию коллектива и учеников. Набор мужчин в школе дежурный – это учитель физкультуры, учитель труда, начальной военной подготовки. Правда, в той школе, где я работал, а это было на севере Казахстана(когда-то юг Сибири, Омская губерния), мужчин было несколько больше, тем не менее если это учитель физики или математики, или, как я, учитель истории, его прочат в директора, и мне ученики периодически задавали вопрос: хотите ли вы быть директором, и я им совершенно искренне отвечал «нет». Если ты учитель, и перед тобой 35 учеников – тогда такая была наполняемость классов, ты понимаешь, что это результат твоей работы: хорошо или плохо, но чему научил, тому и научил, а вот директор – когда это полторы–две тысячи учащихся, и тогда непонятно, где твой результат, а где не твой, где Марьванна не доработала, а где Иван Фёдорович. Поэтому мне интересно быть учителем, и никаким директором я быть не хочу. Но прошло совсем немного времени, и через три года я стал завучем, и на пятый год – директором, то есть обстоятельства развернулись несколько в иную сторону. Последний свой урок я отвёл десять лет назад – в то время я уже работал заместителем главы администрации муниципального образования, школа была рядом, и я по совместительству вёл пять уроков в неделю, нагрузка вполне приемлемая. Мне в принципе нравится понятие играющего тренера: есть базовые вещи – вот что ты можешь сделать руками, что называется. Если можешь руками что-то сделать, то тогда, может, получится всё остальное. Я не очень понимаю, что такое чистый менеджмент, его не бывает, с моей точки зрения, в природе. При этом менеджмент – это отдельная история, и не каждый врач, учитель, водитель или кто угодно другой может быть директором автотранспортного предприятия, школы, больницы и так далее, но лучше если руководитель может что-то сделать руками – это бесспорно. Самое страшное для меня было быть похожим на заведующую городским отделом народного образования – прекрасно помню разговор в учительской: «Вот она нас учит, её бы поставить к доске, мы бы посмотрели!». И двадцать лет спустя у меня это сидит на подкорке, не хотелось бы, чтобы про меня когда-нибудь так сказали: «Вот его бы поставить к доске…» Потом, когда я стал руководителем большего муниципального образования, а затем областной структуры, чисто физически было уже невозможно вести уроки или читать лекции, хотя тяга к этому всегда была. И это, на мой взгляд, нормально: когда человек усваивает какой-то объём знаний, делиться этим с другими, а не как скупой рыцарь накапливать их в себе для самообольщения. И сейчас, когда побываешь где-то, встретишься с интересным человеком, испытываешь дефицит возможности прийти в класс и сказать: «Ребята, я вчера разговаривал с потрясающим человеком!». И поэтому, когда 1 сентября на линейках или 25 мая стоишь на последних звонках, я с определённой завистью смотрю на своих коллег.Допускаю, что когда-нибудь в той или иной форме вернусь к преподаванию, я и сейчас охотно принимаю приглашения прочитать лекцию, например, об истории кино на том или ином мероприятии.
Родился в 1964 г. в г. Щучинск Кокчетавской области Казахской ССР.
Окончил Тюменский государственный университет по специальности учитель истории и обществознания.
Начал карьеру в 1986 году с должности учителя в средней школе г. Щучинск, затем – завуч, директор школы, директор гимназии. Получил второе высшее образование в Томском госуниверситете на философском факультете.
В 1995 г. был приглашен в Администрацию Тобольска – на пост Председателя Комитета по образованию. Затем был назначен заместителем Главы города Тобольска по социальным вопросам. Работал в Департаменте образования в Тюмени.
В 2012 г. был назначен на пост заместителя Министра общего и профессионального образования в Правительстве Свердловска, затем стал первым замом областного Министра образования.
В феврале 2013 г. был назначен Министром культуры Свердловской области.
С ноября 2016 года – заместитель Губернатора Свердловской области.
Большие политики, да и вообще «большие» люди, когда верстают планы, обычно не ставят временных планок, видимо, уверены, что их дело будет продолжено. Какая у вас задача-максимум?
На первый взгляд, она достаточно романтичная, как говорят, оторванная от земли, но с моей точки зрения, фундаментальная. И речь идёт не только о политической деятельности, потому что в конечном итоге самое главное, чтобы человек мог ответить на вопрос, что он вообще в этом мире делает. Я много лет дружу с Еленой Артуровной Камбуровой, народной артисткой России, она во многом повлияла на меня и продолжает влиять. Вот она очень любит говорить, а ей об этом говорила в своё время Фаина Георгиевна Раневская, что самое главное на определённом рубеже иметь ответ на вопрос, что ты в этом мире делаешь. И это действительно так, вспомним короля из сказки Шварца «Золушка», который в конце говорит: «Когда-нибудь спросят: а что ты можешь, так сказать, предъявить?». То есть мы все живём в этом мире для того, что бы когда нас не будет, о человеке можно было бы сказать: вот до него чего-то там не существовало, в его время это появилось, и от этого стало лучше. Главное, это должно быть оценено сегодня, как минимум, завтра. Именно такая сверхзадача, как, например, у Станиславского: «Я живу ради того, чтобы попробовать изменить мир к лучшему». Второе, о чём стоит сказать. Я могу отнести себя к категории патриотов, причём совершенно искренних, потому что я пережил крушение той огромной родины, которая у нас у всех была. Пережил я это крушение за пределами РССФСР, хорошо помню состояние тех людей, которые обнаружили в одно непрекрасное утро, что им говорят: «Вы вообще тут кто?». Это осталось глубоким шрамом на всей моей семье, у меня в том числе. Тем ценнее то, что происходит сегодня в Российской Федерации, вспоминая о печальных событиях 91-го года и то, что последовало за этим. Поэтому хотелось бы конструктивным и действенным деланием подтверждать свой патриотизм. И если моя работа позволяет в каких-то моментах моей Родине становиться сильнее и правильно развиваться, я буду от этого обстоятельства безусловно счастлив.
Второе высшее вы получили на философском факультете. Отвечает ли философия на вопрос «в чём смысл жизни?»
Нет, философия на этот вопрос не отвечает, она пытается на этот вопрос ответить – это как идеал, который недостижим, но к которому надо стремиться. Если бы у нас был ответ на этот вопрос, то, наверное, исчез бы смысл сознания. Я действительно учился на философском факультете, уже в то время, когда был директором школы. Для меня это был такой момент принципиальный. Я был директором не просто школы, а гимназии, и я, имея определённый уровень подготовки по философии, обучаясь на историческом факультете, посчитал интересным развить себя в этом направлении, так как в то время очень серьёзно работал над проблемой гуманитарного образования, в том числе философского образования, которое, на мой взгляд, недооценено на уровне старшей школы. Я всегда задавал себе вопрос: как мы можем понять Достоевского, не зная как минимум разницы между идеализмом и материализмом, как мы можем понять некие истоки, связанные с религиозной русской литературой, просто русской литературой рубежа XIX–XX века. Я считал, что получение этого образования (от слова образ) даёт мне возможность соответствующую информацию давать и ученикам.
Вы долго работали в «культуре». Сейчас, когда вы являетесь заместителем губернатора, не довлеет ли это над вами, когда приходится выбирать несколько другие приоритеты?
Вы знаете, я бы очень хотел, чтобы это довлело надо мной и до и после, потому что культура – это не только и не столько функционал, это и определённый образ мышления. И если кто-то, глядя на меня, скажет, что он работал в культуре, я, скорее, оценю это как комплимент. Это не исключает того, что я могу постучать кулаком, говорить металлическим голосом, требовать и так далее, но при всём при этом культура позволяет, как мне кажется, более грамотно принимать решения и во многих других областях. Основную часть своей деятельности я работал в образовании, но и тогда фактор культурный для меня был определяющим, может быть, потому что я отношусь к категории так называемых книжных детей и всю свою жизнь так или иначе соприкасался с людьми, имеющими отношение к культуре, - и в детстве, и потом, когда занимался исследованиями в области кино, поэтому своё назначение министром культуры я воспринял органично.
По счастью, мне пока никто не предлагал работать в жилищно-коммунальном хозяйстве или строительстве. Для меня по счастью, поскольку это трудная и очень сложная сфера деятельности, а я всё-таки много лет работаю в гуманитарных, социальных областях, начиная с учителя, наверное, это говорит о том, что это моё дело.
Культурный человек – какой он?
Это не очень простой вопрос – по той причине, что на самом деле мы,как правило, связываем нахождение человека в той или иной социальной нише с понятием культурный ли он, интеллигентный ли, ну и так далее. А на самом деле достаточно часто встречаемся со случаями, когда, например, водитель большегруза по-настоящему интеллигентный человек, а учитель, работающий в какой-то школе, ни к культуре, ни к интеллигентности отношения не имеет. Культура – это внутреннее состояние, которое связано и с воспитанием, и с тем, с кем человек общался, и с тем, что он читал, и вообще, читает ли, и с тем, что он видел, что слушал и так далее. И, как правило, это возникает не на базе практической деятельности, хотя да, учительство, преподавание предполагает наличие тех качеств, которые делают человека культурным. Но всё зависит от самого человека – в ком-то эти качества сформируются, а в ком-то нет. И я должен сказать, что одна из трагедий нашего образования – это то, что в этой сфере интеллигентных людей гораздо меньше, чем должно быть, то же и в культуре – интеллигентность встречается не так часто, как нам хотелось бы. Увы, дефицит культуры там, где она должна быть, очень большой, и это грустно. Хотя возникают совершенно потрясающие личности, несмотря на агрессивную среду, на грязные информационные потоки. Это глубинные какие-то процессы, нелинейные, и слава Богу, что это происходит, но тем не менее надо этому и помогать.
Говорят, что православного человека от других отличает способность удивляться в любом возрасте. По этому признаку вас можно считать православным?
Я искренне хотел бы считать себя человеком православным, хотя вырос в атеистической семье, не скрою, что я даже не крещён. Но православными были все мои предки, мой брат крестился будучи очень взрослым человеком. Я тоже периодически подвожу себя к вопросу: как бы вот и не пора ли? С другой стороны, меня отпугивает ситуация, которая была распространена на рубеже 80-90-х годов, когда все бывшие первые секретари обкомов дружно встали со свечками в храмы. И в таком случае у меня всегда возникает мысль, что скажут: чиновник, вот и попёрся. Это меня сильно останавливает, при том что я понимаю, что не прав, нужно исходить из каких-то глубинных вещей. Наверное, всё-таки готовности нет. По культуре, по людям, меня окружающим я, конечно, хотел бы считать себя православным, наверное, им и являюсь по своему мировоззрению. Прекрасно знаю, что именно православие, по сути, оформило русскую литературу как таковую и многое другое. А способность удивляться – это, скорее, наличие в человеке чего-то живого, это связано с детством. Но если учитывать, что я до сих пор очень люблю читать сказки, и сфера моей специализации это фильмы-сказки и киносказки, в частности кинорежиссёр Александр Лукич Птушко, с семьёй которого я был очень дружен, наверное, всё-таки какие-то элементы детства во мне остались, и я этим очень сильно горжусь.
Какому занятию вы предпочитаете отдавать своё свободное время?
Их два. Первое: я страстный любитель астрономии, если точнее, планетологии. Увлекаюсь этим где-то с восьмого класса школы, пронёс увлечение астрономией через всю мою жизнь. Телескоп – аппарат достаточно громоздкий, я его из дома перенёс в свой кабинет, наверное, это у некоторых моих посетителей вызывало недоумение. Я и теперь в курсе всех событий в этом направлении. Всё, что касается космоса внешнего – это любопытно, это интересно, это захватывающе. Мы всё больше как-то вниз смотрим – чтобы не споткнуться, чтобы в колодец не упасть, а надо чаще голову вверх поднимать, ведь из всех картин природы самая величественная – это картина звёздного неба. Мы так редко это обнаруживаем, особенно в городах, когда живём в условиях засветки, когда звёздное небо не очень хорошо видно. А на самом делеэто самая великая картина, которая дана нам природой, и не случайно… Так что надо чаще голову поднимать вверх. Совсем не для того, чтобы что-то там обнаружить. «Есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе – это науке неизвестно. Наука ещё пока не в курсе дела», - процитирую персонажа Филиппова и скажу, что космогония на этот вопрос до сих пор не ответила. Посмотреть на звёзды стоит, чтобы почувствовать бесконечность Вселенной, ибо понять и принять это трудно, хотя философия однозначно отвечает на этот вопрос: там, где кончается одно, начинается другое.
Ну и второе моё увлечение – это кино, история нашего отечественного кино, а если говорить точнее, киносказки. Где-то с шестого класса школы я стал задавать себе вопросы: а кто кино делает, а как его делают. И уже много десятков лет этим занимаюсь, думаю, уже перерос любительский уровень, поскольку могу сказать, что лишь два-три человека в России, например, так глубоко исследовали творчество нашего великого киносказочника Птушко, как это удалось и мне. И когда я смотрю такие фильмы, как «Садко», «Руслан и Людмила», «Вий», «Алые паруса», «Сказка о потерянном времени», «Сказку о царе Салтане» и многое другое, практически всё, что связано с этими фильмами – а там много уникальных людей, огромное количество удивительных историй – мне просто хорошо известно: я был в этих местах, я знаком с этими людьми.
Скоро ЧМпо футболу. На какие матчи вы пойдёте?
Я, видимо, пойду, вернее сказать, буду вынужден пойти на все матчи, которые пройдут в Екатеринбурге, – помимо прочего, для меня это ещё и работа, мне не только там надо быть, но и принимать участие в их организации. Другое дело, что я не являюсь болельщиком футбола никаким абсолютно, при всём при том, когда был тестовый матч, когда мы сдавали новый стадион, я посмотрел игру с большим удовольствием, почти первый раз в жизни. Я хоккейный болельщик, люблю фигурное катание. Хоккей – особая история, я его смотрю всегда.
Сами вы каким-то спортом занимаетесь?
Нет, спортом я практически никогда не занимался. Единственный опыт, который у меня был, это занятия бальными танцами, которым я не то что бы горжусь, но вспоминаю его с некоторой улыбкой. Причём занимался не в школьном детстве, как можно было бы подумать, а достаточно поздно – тогда я был директором гимназии. Была проблема, традиционная для любого учреждения (коллеги поймут, о чём я говорю): бальные танцы, как известно, танцуются в парах, как сказала Анна Де Пало, «Танго не танцуют в одиночку», с табуретками есть ещё вариант, но он не рассматривался, когда я ввёл в гимназии обязательные занятия бальными танцами для старших классов. В гуманитарных классах 4-5 мальчиков, остальные – девочки, в физмате – наоборот, но в целом всё нормально. Только надо вынудить всех примерно в пять вечера, после уроков, всех туда ходить. И если девочки – все дружно в ряд, то мальчики – ну никак. И кто-то из моих учеников мне сказал: «Павел Владимирович, если вы будете туда ходить, то мы тоже будем». И я ровно два года – с азов, со станка, отходил на занятия бальными танцами. У нас был хороший хореограф, танцевал я эти два года с девочкой, которая закончила впоследствии Уральский университет, юридический факультет. Сначала я посещал занятия, чтобы организовать учеников, кстати, мне это удалось, потом – чтобы поддерживать форму. Мне эти занятия много дали.
Приходилось ли вам участвовать в соревнованиях, конкурсах? Для вас принципиально быть первым, или главное – участие?
Я люблю быть первым. Это, наверное, не всегда получается, но стремление быть первым, на мой взгляд, совершенно естественно. Расскажу один интересный случай. Я как историк интересовался Северной Кореей –специфическая страна. Будучи студентом, и потом читал достаточно много периодических изданий по Северной Корее, в том числе северокорейские журналы, которые распространялись в Советском Союзе. Поэтому имел достаточно серьёзное представление на эту тему.
И как-то Корейская Народно-Демократическая Республика решила провести в нашей стране, а это было уже на закате Советского Союза, конкурс на предмет того, кто лучше знает Северную Корею. Победителя конкурса предполагалось пригласить в Северную Корею. И каким-то образом утекла информация, что в Северном Казахстане есть такой странный товарищ, который знает, что такое гора Пэкту, идеи Чучхе и так далее. Я, как историк-диалектик, знал это в несколько иной интерпретации, чем интересовала северокорейских друзей, но, видимо, это было неважно, и я тогда получил индивидуальное приглашение на этот конкурс. Я поехал в областной центр и имел там потрясающий успех – часто на вопросы я мог ответить лучше, чем местные корейцы. После этого я должен был ехать в Алма-Ату, чтобы явиться в консульство, и затем уже отправиться в КНДР. Но вот ирония судьбы: до назначенного времени оставалось всего полтора дня, билета до Алма-Аты я купить не смог, у меня были уроки… В общем, так я до Кореи и не доехал, но участие в этом конкурсе запало в моём сердце.
Часто ли бываете недовольны собой?
Да, очень часто. И чем дольше живу, тем больше недовольство собой связано с вещами такого, может быть, личностного плана: нехватки возможности общаться с родными, не уделил должного внимания родителям, царство им небесное. Вот эти недовольства доминируют, дальше идут всякие другие. Чувства полной удовлетворённости практически никогда не испытываю, но это и хорошо, так как чувство полной удовлетворённости это первый признак шизофрении. Судя по всему, я до этой стадии пока не дошёл.
В какой эпохе вы бы хотели жить, если бы у вас был такой выбор?
У меня есть ответ на этот вопрос, хотя, может быть, живя в ту эпоху, я захотел бы жить в какой-нибудь другой. Меня больше всего всегда привлекало Средневековье, как ни парадоксально это кому-нибудь покажется. Я очень люблю средневековую литературу, историю Средневековья. Иногда есть такие детские романтические желания: раз, и проснулся где-нибудь в средневековом замке или в городе средневековом… Легенду о Тиле Уленшпигеле я прочитал очень рано, хотя это уже закат Средневековья. Этот период в истории любопытен тем, что человечество в тот момент находилось в стадии выбора: позади был золотой век античности, впереди – индустриальная революция, между ними – Средневековье. Тогда появилосьочень много вопросов, которых не было ни до, ни после. Много чего тогда происходило интересного.
Есть ли у вас домашние животные? Не мечтали завести какого-нибудь «экзота», например, землеройку или крокодила?
Терпеть не могу никаких экзотов, но это мой личный недостаток. Совершенно не понимаю этих маленьких собачек, которые, жалобно попискивая, из сумочек выползают, или там кошечки, которые стрижены наголо или даже не стрижены, а они такие от рождения. Мой формат – это такой кот Васька, который где-нибудь жрёт сметану, хорошие породистые собаки, любимая порода – русский сеттер, спаниель, «Белый Бим Чёрное ухо» вспомним. Рос в доме, где всегда были и коты, и собаки. Сейчас не завожу никого из любви к животным – кошечка или собачка с голоду сдохнут, пока у меня руки дойдут их накормить, поэтому не могу позволить себе их завести, хотя всё чаще подумываю об этом. И другое дело – в городском пространстве трудно себе представить животных, нужно иметь пенсию и загородный дом, и она там бегает на зелёной травке и гавкает. А вот эти прогулки в семь утра с совком и пакетиком, когда не счастлива ни собака, ни тот, кто её прогуливает… Пока я до этой стадии не дошёл, мне больше нравится такой деревенский вариант с животными: вот кот мышку сторожит, а собака дом стережёт – такая классическая схема для нормального дома.
Что вы ставите на первое место – принципы или долг?
Поскольку принципы всё-таки должны вытекать из долга. Вообще, по своей натуре я идеалист, для меня главенствующими являются вещи, связанные со сверхзадачей, конечным результатом, а потом уже всё остальное. То есть прежде всего долг, на основании этого должны, как я это понимаю, формироваться и принципы.
Какой жанр в литературе, музыке, кино, вам близок? Любимый писатель, поэт?
Я сторонник так называемых интеллектуальных зрелищ, в которых есть два элемента: первое – это наличие безусловно духовного и делающего зрителя лучше содержания, и, во-вторых, это всё должно приобрести характер зрелища. То есть кино для самого себя, так называемый артхаус, я воспринимаю очень относительно, при этом я, конечно, очень много смотрел, очень много что нравится. Но всё-таки кино, я убеждён, искусство зрелищное, причём это не какое-то тупое зрелище, это не аттракцион, зрелище должно быть подчинено формированию у зрителя определённой внутренней структуры, облагораживать его. В этом смысле сказки Птушко, я бы сказал, являются образцом – при безусловной зрелищности они формируют базовые элементы: добро и зло, хорошее и плохое, красивое-некрасивое. Как работа клоуна – она же очень броская, она вызывает элементарные реакции – хохот, но при этом правильные базовые вещи откладываются в сознании ребёнка, который сидит в цирке. Двигаясь к взрослой зрительской аудитории, приведу такое доказательство верности своей теории: Николай Лебедев, постановщик «Легенды-17», новой версии «Экипажа», при нашем с ним знакомстве оказался страстным поклонником Александра Лукича Птушко, более того, он является учеником Александра Наумовича Митты, учителем которого был Птушко! Очень любопытный режиссёр, снявший ещё несколько, на мой взгляд, интересных фильмов, который пытается совместить некий зрелищный посыл всё-таки с нравственным. Та же «Легенда-17» - она выстрелила именно потому, что это массовое кино, но кино, которое делает зрителя лучше. Второе обстоятельство не всегда приклеивается к зрелищности, к сожалению.
Если говорить о литературных пристрастиях, я очень люблю Виктора Гюго, особенно «Отверженные». В каждом возрасте были свои любимые книги, но вот «Отверженные» - с этим романом я познакомился в студенческие годы – до сих пор остаётся для меня лейтмотивным. Образ Жана Вальжана, я считаю, один из самых ярких в мировой литературе.
Что касается музыки, люблю и часто слушаю Сергея Курёхина и Шнитке. Было время, я, как и все в конце 70-х – начале 80-х, увлекался рок-музыкой, нашей отечественной, потому что меня всё-таки всегда интересовало содержание. Если технически наша рок-музыка уступала каким-то западным образцам, то содержательно она была достаточно мощной – там работали интереснейшие поэты. Предположим, группа «Автограф», «Воскресенье», «Круиз», «Динамик», «Машина времени».
Вы счастливый человек?
Я счастлив уже потому, что пришёл в этот мир. Живу в замечательном городе, в самой замечательной стране. У меня совершенно замечательные родные, меня окружают просто роскошные люди, которых я очень ценю, у меня интересная работа, которая даёт мне много возможностей в плане человеческого общения, каких-то интересных знакомств. Я благодарен родителям и за то, что они сумели сделать счастливым моё детство, что во многом предопределило мою судьбу. А моя профессия – это выбор моей мамы, сам я вовсе не хотел быть историком, как мама, папа и старший брат, будучи школьником я просто бредил профессией режиссёра. После второго курса университета вошёл во вкус. Притом я уверен, что на режиссёрский тогда не поступил бы. Хотя, знаете, есть такое хорошее стихотворение одного еврейского поэта:
Я мог бы жить под небом синим
Совсем не так, как я живу:
Без изнурительных усилий,
Без сновидений наяву.
Я мог бы это, только значит,
Другой бы звал меня маяк
И я прожил бы жизнь иначе,
Но был бы я тогда не я.
В общем, спасибо за всё, что есть у меня.